.
.
.
.
Один кузнец, живущий у обрыва, ковал броню,
Людей чтоб защищала
На стройках, на заводах,
На фермах от волков и дома от воров.
Довольны горожане и сельчане были,
И жили, не тужили,
Хотя лишён и не был род людской проблем,
Старались души добрые решить их насовсем.

Но вот однажды к кузнецу в ночи
Пришли из замка красного, сказали: "Куй мечи".
И сразу понял мастер,
Зачем такой заказ.
Чтоб армия напала
На соседей,
Разграбила, убила,
Венок насилия из пальцев водрузила,
Что двигают фигурки по бумажкам,
А жизнь простых людей топят в параше,
На головы противников короны,
Хоть та уже была и не корона,
Тиара старая и ржавая,
Без бриллиантов потерявши блеск,
Давила головы своим, рубила головы чужим.

Что ж, делать нечего, работать всем пора,
Покуда мойры в пиджаках судьбу вершат,
Наш мастер тридцать дней работал над заказом.
Он тридцать дней почти не ел, не выходя из кузни,
И ни о чём, и ни о ком не думал,
Когда же выходил на воздух подышать, то сразу видел
Сынишку своего, игравшего с соседской ребятнёй.
И совестно ремесленнику становилось,
Что выполняет он такой нечеловеческий приказ.

Настал день икс, и красноза́мочные люди
Зашли принять заказ, покуда ехали на фронт.
Но вдруг решил кузнец, что этого не будет,
Телегу, в которой ждал товар,
Столкнул он в ярый синий понт,
И грянул гром...

Прошло уж много лет с того момента,
Легенд и саг не посвятили
Простому храбрецу,
Так смело давшему отпор
Кровавому дельцу.
Конечно, то был лишь пример,
Другие мастера работали нещадно,
Но что-то в сердце каждого стучало,
Как молот, работавший на мир, а не войну.

Пришёл день игрек, короны той давно не стало,
У сына мастера родились два близнеца,
И вспоминал с теплом папаша, сжав деревянный крест,
Поступок своего отца.

Мораль истории яснее самых ясных дней:
Не жаль себя, своих, чужих? Так пожалей детей.