Вода стеной, лучи и преломления,
И не утешить ветви в их молении,
Не напоить тоскующих полей,
Разбуженных тенями журавлей.

Я Лавреол, я беглый гладиатор,
Я потерял последний медиатор,
Ворвался в небо нищей голытьбой,
Похитив плащ лазурно-голубой.

Тринадцать звезд лучистых тонкогранных,
Несбыточных, как поцелуй Дианы,
И палевые крылья облаков
Я взял взаймы и тут же был таков.

Я скоморох заброшенных подмостков,
Бесчисленны капканы перекрестков
В зеркальных залах тысячи дверей,
Где выбирают в жены матерей.

Заветный клад, мучительно-вчерашний,
Ты бережешь его в ладони влажной,
Но в зеркалах недремлющих глазниц
Вспорхнет синица тысячей синиц.

А занавес не кончит представления,
Он, как подол, тревожим дуновением.

Я вор-бессребренник, гонимый тать,
Я не отдам, мне нечего отдать.