Петр Иванович Сорокин
в страсти -

холоден, как лед.
Все

ему

чужды пороки:
и не курит

и не пьет.
Лишь одна

любовь

рекой
залила

и в бездну клонит -
любит

этакой серьгой
повисеть на телефоне.
Фарширован

сплетен

кормом,
он

вприпрыжку,

как коза,
к первым

вспомненным

знакомым
мчится

новость рассказать.
Задыхаясь

и сипя,
добредя

до вашей

дали,
он
прибавит от себя
пуд
пикантнейших деталей.
"Ну...-

начнет,

пожавши руки,-
обхохочете живот,
Александр

Петрович

Брюкин -
с секретаршею живет.
А Иван Иваныч Тестов -
первый

в тресте

инженер -
из годичного отъезда
возвращается к жене.
А у той,

простите,

скоро -
прибавленье!

Быть возне!
Кстати,

вот что -

целый город
говорит,

что раз

во сне..."
Скрыл

губу

ладоней ком,
стал

от страха остролицым.
"Новость:

предъявил...

губком...
ультиматум

австралийцам".
Прослюнявив новость

вкупе
с новостишкой

странной

с этой,
быстро

всем

доложит -

в супе
что
варилось у соседа,
кто

и что

отправил в рот,
нет ли,

есть ли

хахаль новый,
и из чьих

таких

щедрот
новый

сак

у Ивановой.
Когда

у такого

спросим мы
желание

самое важное -
он скажет:

"Желаю,

чтоб был

мир
огромной

замочной скважиной.
Чтоб, в скважину

в эту

влезши на треть,
слюну

подбирая еле,
смотреть

без конца,

без края смотреть -
в чужие

дела и постели".