Я ухожу от пули,

делаю отчаянный рывок.
Я снова живой

на выжженном теле Крыма.
И вырастают

вместо крыльев тревог
за моей человечьей спиной

надежды крылья.
Васильками над бруствером,

уцелевшими от огня,
склонившимися

над выжившим отделеньем,
жизнь моя довоенная

разглядывает меня
с удивленьем.
До первой пули я хвастал:

чего не могу посметь?
До первой пули

врал я напропалую.
Но свистнула первая пуля,

кого-то накрыла смерть,
а я приготовился

пулю встретить вторую.
Ребята, когда нас выплеснет

из окопа четкий приказ,
не растопчите

этих цветов в наступленье!
пусть синими их глазами

глядит и глядит на нас
идущее за нами поколенье.