В тот вечер я не пил, не пел,
Я на нее вовсю глядел,

Как смотрят дети, как смотрят дети,
Но тот, кто раньше с нею был,
Сказал мне, чтоб я уходил,
Сказал мне, чтоб я уходил,

Что мне не светит.

И тот, кто раньше с нею был, -
Он мне грубил, он мне грозил, -

А я все помню, я был не пьяный.
Когда ж я уходить решил,
Она сказала: - Не спеши! -
Она сказала: - Не спеши,

Ведь слишком рано.

Но тот, кто раньше с нею был,
Меня, как видно, не забыл,

И как-то в осень, и как-то в осень -
Иду с дружком, гляжу - стоят.
Они стояли молча в ряд,
Они стояли молча в ряд,

Их было восемь.

Со мною нож, решил я: - Что ж,
Меня так просто не возьмешь.

Держитесь, гады! Держитесь, гады! -
К чему задаром пропадать?
Ударил первым я тогда,
Ударил первым я тогда -

Так было надо.

Но тот, кто раньше с нею был,
Он эту кашу заварил

Вполне серьезно, вполне серьезно.
Мне кто-то на плечи повис,
Валюха крикнул: - Берегись! -
Валюха крикнул: - Берегись! -

Но было поздно.

За восемь бед - один ответ.
В тюрьме есть тоже лазарет,

Я там валялся, я там валялся.
Врач резал вдоль и поперек,
Он мне сказал: - Держись, браток! -
Он мне сказал: - Держись, браток! -

И я держался.

Разлука мигом пронеслась.
Она меня не дождалась,

Но я прощаю, ее прощаю.
Ее, конечно, я простил,
Того ж, кто раньше с нею был,
Того, кто раньше с нею был,

Не извиняю.

Ее, конечно, я простил,
Того ж, кто раньше с нею был,
Того, кто раньше с нею был,

Я повстречаю!