Десять прошло.

Понимаете?

Десять!
Как же ж

поэтам не стараться?
Как

на театре

актерам не чудесить?
Как

не литься

лавой демонстраций?
Десять лет -

сразу не минуют.
Десять лет -

ужасно много!
А мы

вспоминаем

любую из минут.
С каждой

минутой

шагали в ногу.

Кто не помнит только
переулок

Орликов?!
В семнадцатом

из Орликова
выпускали голенькова.
А теперь

задираю голову мою
на Запад

и на Восток,
на Север

и на Юг.
Солнцами

окон

сияет Госторг,
Ваня

и Вася -
иди,

одевайся!

Полдома

на Тверской
(Газетного угол).
Всю ночь

и день-деньской -
сквозь окошки

вьюга.
Этот дом

пустой
орал

на всех:
- Гражданин,

стой!
Руки вверх! -
Не послушал окрика, -
от тебя -

мокренько.
Дом -

теперь:

огня игра.
Подходи хоть ночью ты!
Тут

тебе

телеграф -
сбоку почты.
Влю-

блен

весь-

ма -
вмес-

то

пись-

ма
к милке

прямо
шли телеграммы.

На Кузнецком

на мосту,
где дома

сейчас

растут, -
помню,

было:
пала

кобыла,
а толпа

над дохлой
голодная

охала,
А теперь

магазин
горит

для разинь.
Ваня

наряден.
Идет,

и губа его
вся

в шоколаде
с фабрики Бабаева.

Вечером

и поутру,
с трубами

и без труб -
подымал

невозможный труд
улиц

разрушенных

труп,
Под скромностью

ложной

радость не тая,
ору

с победителями

голода и тьмы:
- Это -

я!
Это -

мы!