(Дорога Вера-Круц — Мехико-сиtи)

Смотрю:

вот это —

тропики.
Всю жизнь

вдыхаю наново я.
А поезд

прет торопкий
сквозь пальмы,

сквозь банановые.
Их силуэты-веники
встают рисунком тошненьким:
не то они — священники,
не то они — художники.
Аж сам

не веришь факту:
из всей бузы и вара
встает

растенье — кактус
трубой от самовара.
А птички в этой печке
красивей всякой меры.
По смыслу —

воробейчики,
а видом —

шантеклеры.
Но прежде чем

осмыслил лес
и бред,

и жар,

и день я —
и день,

и лес исчез
без вечера

и без

предупрежденья.
Где горизонта борозда?!
Все линии

потеряны.
Скажи,

которая звезда
и где

глаза пантерины?
Не счел бы

лучший казначей
звезды

тропических ночей,
настолько

ночи августа
звездой набиты

нагусто.
Смотрю:

ни зги, ни тропки.
Всю жизнь

вдыхаю наново я.
А поезд прет

сквозь тропики,
сквозь запахи

банановые.