Бок о бок с шашлычной,

шипящей так сочно,
киоск звукозаписи

около Сочи.
И голос знакомый

с хрипинкой несется,
и наглая надпись:

"В продаже - Высоцкий".
Володя,

ах, как тебя вдруг полюбили
Со стереомагами

автомобили!
Толкнут

прошашлыченным пальцем кассету,
И пой,

даже если тебя уже нету.
Торгаш тебя ставит

в игрушечке-"Ладе"
Со шлюхой,

измазанной в шоколаде,
и цедит,

чтоб не задремать за рулем:
"А ну-ка Высоцкого мы крутанем!"
Володя,

как страшно

меж адом и раем
крутиться для тех,

кого мы презираем!
Но, к нашему счастью,

магнитофоны
Не выкрадут

наши предсмертные стоны.
Ты пел для студентов Москвы

и Нью-Йорка,
Для части планеты,

чье имя - "галерка".
И ты к приискателям

на вертолете
Спускался и пел у костров на болоте.
Ты был полу-Гамлет и полу-Челкаш.
Тебя торгаши не отнимут.

Ты наш…
Тебя хоронили, как будто ты гений.
Кто - гений эпохи. Кто - гений мгновений.
Ты - бедный наш гений семидесятых
И бедными гениями небогатых.
Для нас Окуджава

был Чехов с гитарой.
Ты - Зощенко песни

с есенинкой ярой,
И в песнях твоих,

раздирающих душу,
Есть что-то

от сиплого хрипа Хлопуши!
…Киоск звукозаписи

около пляжа.
Жизнь кончилась.

И началась распродажа.