Я сидела за рулём, вцепившись в него, как в спасательный круг, и неслась на родном джипе цвета подожженной травы. Переднее пассажирское занимала Ханна. Ханна - леопард. И чтобы вы знали, она здесь незаконно. Мы рассекаем с ней поле, и оно встречает нас недружелюбно, отстранённо. Трава бьёт низ машины, хлестает бока джипа, прогоняя рычащего зверя с почвенной целины. Девственная земля, по которой мы трясемся, не создана для езды на современном людском изобретении. Я стараюсь не спешить - не хочется застрять со сломанной машиной невесть где. На хвосте (не у Ханны, у неё-то чистый хвост) сидят браконьеры или просто плохие люди, у которых я выкрала дорогую кошечку стоимостью в пять тысяч долларов.

– Ханна, закрой окно, – кричу своей новой подруге, – убери оттуда лапы!

Ханна фыркает, недовольно кладёт голову на бардачок. У неё умные глаза, как у человека. Стоило мне посмотреть в них впервые, и я чётко прочитала: «Помоги». Одно слово в ярко-оранжевых глазах - и я уже несусь, нарушая все законы, и спасаю дикую кошку.

– Один звонок и я вернусь, – говорю я Ханне, выходя из машины. Она поднимает свою мордочку и наблюдает за мной. Следит, не хочу ли я её бросить.

Мои руки ещё дрожат, поэтому когда я достаю сигарету из пачки, она сначала падает на землю и только потом оказывается у меня во рту. Я жую её, кручу туда-сюда. Другой рукой я набираю знакомый номер. Номер своего брата.

– Алло, – отвечает мне сухой и взрослый голос, – Тони слушает.

– Антонио, я в жопе.

Одной этой фразы всегда хватало, чтобы брат выручил меня. Он же коп.

Телефон издаёт гудки - абонент сбросил звонок. Я кряхчу, верчу телефон и снова звоню по знакомому номеру. Но уже по-другому.

– Твой муж козёл, – говорю я, когда человек поднимает трубку.

– Да, а ты опять в обезьяннике? – не споря и принимая простую истину отвечает расслабленный голос, – У нас нет денег на залог.

– Засуньте свои деньги обратно в кошелёк. Я где-то около Монтана. Поле, много травы, почти нет деревьев. Как доехать до порта Скотланда?

Щелканье по клавиатуре разбавляет тишину, сигарета почти догорела. Затушив и кинув окурок себе в куртку, я кашлянула, чтобы моя собеседница сделалась чуть расторопнее. Наконец она даёт мне нужные координаты и даже номер знакомого, у которого можно спрятаться. Я благодарю и обещаю вернуться живой и здоровой, но вместо прощания она посылает меня и грозится заблокировать все мои номера. Запретить сотовым операторам вообще мне их продавать.

– Стерва, – кидаю я вдогонку, когда телефон издаёт короткие гудки.

Повернувшись к машине, я вижу Ханну, беспокойно переминающую лапы. Пора ехать, решаю я.
Ключ мягко поворачивается, колёса медленно двигаются, сражаясь с землёй. Хорошо, что сейчас сухо, иначе мы бы тут увязли. Ханна кладёт лапы на мои ноги, прикладывая голову и закрывая глаза.

– Мы проедем левее, выйдем к городу и сядем на грузовой корабль, – говорю я ей, словно она может меня понять, – Всё получится! – обещаю я ей.

Ханна молчит, не поднимает голову на мой голос. Я тоже замолкаю, смотрю вперёд - на дорогу. Точнее на её отсутствие. И пытаясь не наехать на яму, продолжаю везти нас к свободе. Я отвезу Ханну домой, в Африку. На её шее висит бирка, на ней - адрес заповедника, из которого Ханну выкрали браконьеры. Я же украла её, чтобы вернуть. И поверьте, мы разные.