Он воцарил себя кем-то свыше. И тут без раздумий упал на колени.

Он к небесам когда-то взывал и Бога хвалил. Мысли донес сквозь черноту поколений:
Но лживы их речи, и сам он не чист. Скрывает пороки за маской смирений.

И молвил он громко! Ах, как грозен мотив.

И каждый вдох у него - лишь спектакль - тщеславием блещет. Он падает ниц, словно грешник, весь театр собой в глубину уронив.

И маска сползет. А в глазах - и ни капли сомнений. Маскарад его вечен - он верит в него. Игра без конца - он в роли святой.

И театр - всего лишь - для него - одного.