Субботний день: табак, интриги
Собрался в поле высший свет.
Тоска наскучила владыке,
На нём парадный фрак, штиблет.

Он привести собак прикажет,
И пена брызжет меж зубов.
«Ах, благородство!» кто-то скажет,
Трубу протянет бойкий зов.

А в чаще рыжая лисица,
В её глазах ни злобы, ни вины.
По лесу в ужасе помчится, -
А сзади смерть: собаки голодны.

Хохочут люди: «Пуще, пуще!
Нам нету дела до зверья.
Не скрыться твари в лесной пуще,
Не увернуться от ружья!»

Ах, благородство! Ах, кураж!
Блестят мундиры, шпоры, бляшки.
В руках их - смерть, в глазах - мираж,
Во взгляде нет души - стекляшки.

И гон несётся, псы рычат,
Подковой бороздят гнедые поле.
Какой абсурд! Какой разврат!
Лисица мчит вперёд до боли.

И вот — кольцо. Настал финал:
Герой во фраке машет тростью.
«Какая прелесть! Вот скандал!
Она сдалась нам с честью! к гóстям!»

Псы разрывают рыжий мех
И хвост поднимут, словно знамя.
В толпе - злорадный, мерзкий смех,
Потухло лисьей жизни пламя.

Среди корней старинной ели,
Где пахнет мхом и сыростью земли,
Щенки скулили и ревели -
Трагедия разрушенной семьи.

Их писк затихнет без ответа,
Зов не услышит больше мать.
Вот вам «забава», что воспета
Во славу смеха - убивать.