Идя глухим, неведомым пределом,
охотник юный путь домой искал.
Ему довольному своим уделом,
закрай болота в ночь приютом стал.

Его привел сюда шальной азарт охоты.
Тот самый, что у юности в ходу.
Бродил в лесу, не ведая заботы,
забав других, отбросив череду.

В такую даль еще не забирался.
Всегда он помнил матушки наказ.
Но в этот вечер он не догадался,
умерить пыл охотничьих проказ.

Он шел вперед, внимая краски лета.
Узрев добычу, иногда стрелял.
И вот когда померкли блики света,
попал в места, в которых не бывал.

Свои леса он знал не понаслышке,
их исходил он вдоль и поперек.
Решил понять в минутной передышке,
куда порыв охоты в ночь его завлек.

Куда зашел, плененный своей страстью,
пройдя путем неведомых дорог?
Обратный путь, он к своему несчастью,
определить теперь уже не смог.

И понял он, ища домой дорогу,
охота с ним сыграла злую роль.
От мест знакомых удаляясь понемногу,
над временем и местом потерял контроль.

Что, постигая все ее секреты,
природы дикой видя чудеса,
забыв совсем семьи родной заветы,
зашел давно в запретные леса.

Лес древний встал глухой сплошной стеною.
Сгустились тени в ожидании темноты.
Теперь встревоженный всерьез, своей судьбою,
не видел он в нем больше красоты.

И радостный порыв сменился грустью.
А вместе с ней тревога наросла.
Решил пройти к речушки черной, устью,
что из болота в бурелом текла.

Вокруг размеренно и тихо потемнело,
болотной глади растворяя даль.
Пошел вперед он нарочито смело,
гоня с души тревогу и печаль.

Он выбрал место на границе леса,
где тень стволов сменял камыш болот.
Ведь расступалась там ветвей завеса,
ему казалось, там рассвет быстрей придет.

В душе рождались страхи и сомненья,
ее, томя недетскою игрой.
Сам от себя скрывал свои волненья,
охоты прелесть стала не смешной.

Бравадой юной он прогнал дурные мысли,
огня спешил увидеть яркий свет.
Большой костер разжечь в ночи замыслил,
ночным кошмарам в нем спасенья нет.

Примолкли звуки в предвкушении ночи,
чернеет быстро звездный небосвод.
Ночным костром охотник озабочен,
спасеньем станет от ночных невзгод.

Ружье в руках сжимал непроизвольно,
отца подарок и взросленью дань.
Стволы направил в темноту невольно,
костра и ночи охраняя грань.

Болото жило ночью, жизнью странной,
что не оставит днем своих следов.
Таинственно дышало в темноте туманной,
дыханьем тайны призрачных миров.

Шуршал камыш, влекомый тихим ветром
пузырь болотный лопнул в тишине.
Вода плеснула в омуте заветном.
Что там творилось, в страшной черной мгле?

Болота звуки в черноте тумана,
рождали тени сказок и легенд.
Но поддаваться власти их обмана,
воистину не лучший был момент.

Все они были, звуками природы,
и разум их опасностью не счел.
Но одинокой ночи он, терпя невзгоды,
курки ружья рукой неслышно взвел.

Стряхнул из мыслей образы чудные,
ведь молодости страхов есть предел.
Огня взирая струи золотые,
он ждать утра собрался, как умел.

Костер горел, бросая блики света,
теплом домашним на него дохнул.
Мерцаньем пламени была душа согрета,
и незаметно человек уснул.

Во сне увидел дом, семью родную.
К ладоням матери во сне прильнул.
Но лишь опасность подошла вплотную,
реальный мир, его тотчас к себе вернул.

Открыв глаза, не понял, что случилось.
Костер погас и тело била дрожь.
В груди от страха сердце часто билось,
во тьме болот от страха не уйдешь.

Накрыла темень пологом ужасным,
и человека и угли костра.
Сигналил разум голосом бесстрастным -
угроза явна и она страшна.

Вскочил на ноги, дико озираясь.
Ружье, держа в трясущихся руках.
В своем наивном легкомыслье каясь,
понять пытался, чем же вызван страх.

Взошла луна, заметно разъяснилось
туман сошел и стал свободен взор.
В лучах луны болото проявилось.
стал различим его глухой простор.

И вот тогда, он в нем увидел тени.
Их различил в зловещей темноте.
Казалось, на него они смотрели,
стояв бесшумно в сумрачной воде.

Их было много, тех теней ужасных.
Он видел их вблизи и вдалеке.
И внял сигналы признаков негласных,
что жизнь его висит на волоске.

Тех, что к его стоянке были ближе,
он тех пытался в страхе рассмотреть.
Тех, что маячили вдали в болотной жиже,
мог силуэты только лицезреть.

Кто это там, стоит во тьме болотной,
старался в те секунды он понять.
Кустов казались тенью лишь бесплотной,
ведь только это разум мог принять.

И разум полностью хотел его покинуть,
наедине с бедой оставить, со своей.
Кровь, в жилах заставляя вмиг застынуть,
когда узрел движение тех теней.

Их положение незримо изменилось.
Они чуть сдвинулись от места своего.
Движенье быстрое одно мгновенье длилось,
но краем глаза он поймал его.

Он задрожал в своем сухом укрытии,
держа глазами темноту болот.
Парализован страхом был в своем открытии,
взойдя на этот страшный эшафот.

Теперь он ясно видел их движения.
Они все скрытно двигались к нему.
Его спокойствия ища мгновения,
надеясь на скрывающую их тьму.

И понял он, что стал сегодня дичью.
Углям костра их больше не сдержать.
Не поддаваясь их ужасному обличью,
он может лишь стрелять или бежать.

Он в панике ружье на тень направил,
одну из тех, что ближе всех была.
Свет выстрела ослепнуть вмиг заставил,
все после выстрела покрыла злая тьма.

Раздался визг пугающий и страшный.
И всплеск воды, и треск сухих кустов.
Звериный рев разверзся в близости опасной,
как порожденье мерзких, страшных снов.

Тростник болот, ломая грузным телом,
тень с визгом промелькнула в темноте.
И ей вторили эхом оголтелым,
невидимые твари вдалеке.

Все стихло, зверя визг и шорох веток.
Глаза опять привыкли к лунной мгле.
Он не увидел на болоте черных меток,
исчезли тени в выстрела огне.

Костра угли потухли и пропали,
а лунный свет все серебрил вокруг.
Болота дебри ужас источали,
воспоминанье юное мелькнуло вдруг.

Ведь о таком, он уже слышал в детстве,
что проводил в деревне родовой.
Не все запомнил в раннем малолетстве,
но помнил, что надолго потерял покой.

Один старик в быту своем рутинном,
прервав цепочку дел своих мирских,
вещал детишкам сказки о житье старинном,
и вымысел, и правду собирая в них.

Он говорил, что есть места такие,
где зло живет до нынешних времен.
И там творит дела свои лихие,
рассказ про них поныне запрещен.

И проявленья жизни этой очень древней,
болота топи в дом себе избрав,
влекут там жизни злой, удел плачевный.
Их пир в ночи ужасен и кровав.

Собравшись в стаю дьявольской охотой,
по лесу рыщут на краю болот.
И тащат всех к себе во тьму болота,
кто жертвой стал страшнейшей из охот.

И люди в страхе перед этим местом,
до шепота понизив голоса.
Давным-давно, собрались сходом вместе,
назвав его - запретные леса.

Увидел в своей памяти виденьях,
чем человеку это лес грозил.
Рассказ из детства, о болот твореньях,
его последней доли мужества лишил.

Луна сияла в ту пору глухую,
господь ее на помощь ему дал.
Все превратит костер во тьму слепую.
Мысль о костре, он от себя прогнал.

И это было очень мудрое решенье.
Он видеть мог, что ждет его вокруг.
Ведь был один лишь шанс его спасенья,
стрелять, когда все повторится вдруг.

И в подтвержденье его замыслу простому,
болота шорохи рождали тихий страх.
Теперь их, ощущая по-иному,
он понимал, что там таится в камышах.

Болотный мир опять пришел в движенье,
недолго длился выстрела испуг.
От близости добычи потеряв терпенье,
теней размытых цепь поднялась вдруг.

На это раз, он их увидел ясно.
Они вели себя смелее и быстрей.
Крались во тьме бесшумно и опасно,
сжимался круг неведомых гостей.

Он снова выстрелил, все снова повторилось.
Огонь в глазах и жуткий громкий рев.
Но только, когда снова прояснилось,
Увидел рядом он своих ночных врагов.

Такого знанья он совсем не жаждал,
вблизи увидеть их ужасный черный лик.
Ведь в них в ночной тиши, стреляя дважды,
не знал, насколько дьявол многолик.

Сейчас смотря в упор на их фигуры,
увидел зев клыков и злобу красных глаз.
В нос шибануло вонью старой шкуры,
их жизни чуждость, выставляя напоказ.

Продлился его взгляд одно мгновенье,
он в страхе не забыл учеб своих.
Глядя во тьме на адское виденье,
он выстрелил в ближайшего из них.

Под грохот выстрела, на них уже не глядя,
он бросился назад, в дремучий лес.
Следы погони, ощущая сзади,
в чащобу черную наощупь он полез.

Бежать в леса, подальше от болота,
одна лишь мысль вела его вперед.
Бежал во тьме, смотря вполоборота,
найти тропу и он от них уйдет.

И ночь и лес препятствием не стали,
круша кусты, бежал во тьме ночной.
А за спиной его, опять тени бросали,
то ли деревья, то ли кто иной.

Лес поредел, в бор темный превращаясь,
но свет луны в него уже проник.
Бежал в ее лучах спеша и спотыкаясь
но силы кончились, и он к хвое приник.

И дикий визг и рев, в ночи звучали,
не только сзади, но со всех сторон.
Среди стволов, тени вокруг мелькали.
Он понял, что зверями окружен.

На землю лег, спиной к стволу прижался.
к ружью патронов больше не нашел.
Ружье откинул и невольно сжался.
И понял, что его конец пришел.

И перед смертью стало одиноко,
последней мыслью было, что надежды нет.
Но мысль была оборвана жестоко,
когда тень черная закрыла лунный свет.

Настало утро, страхи разгоняя.
Забила жизнь в обычной кутерьме.
Природа шла вперед, об ужасах не зная,
какие происходят здесь во тьме.

Пробил листву луч солнечного света,
и лишь следы он крови осветил.
Запретный лес умел скрывать секреты,
немного он для солнца сохранил.

Охотника с тех пор никто не видел.
Он в отчий дом не перешел порог.
Запретный мир он ночью той увидел,
но рассказать об этом никому не смог.

Отец, его в лесах искал безбрежных.
Возглавил поиски и вел людей вперед.
Душа была полна воспоминаний нежных,
в ночи мерещилось, что сын его зовет.

Тоска и горе сил совсем лишили,
не перенес потери и буквально слег.
Леса беззвучно свою тайну сохранили,
он разгадать ее уже не смог.

Мать в ожидании встречи долгожданной,
чуть не утратила над разумом контроль.
И вот однажды сон пришел нежданный,
в ее душе посеяв только боль.

Приснился сын в охотничьей одежде,
на кромке леса он с ружьем стоял.
Хотела броситься к нему в надежде,
но странный ступор ноги обуял.

Смогла лишь руки протянуть навстречу,
лица родного видя милые черты.
Он отступил назад, заканчивая встречу,
и скрылся в зарослях болотной черноты.

Когда туман и сумрачная дрема,
спускают струи призрачных завес,
в то время вечерами, возле дома,
она встает, молясь, и смотрит в темный лес