И между двух дорог за третьим домом слева
своей невинностью и тихим перламутром
открытых к голубому небу глаз несмело
он простоял всю ночь, чтоб насладиться утром,
в котором, словно каждый раз был первым,
переплетение дрожащих от желанья рук и тел
соединяет губы странно в поцелуе нервном,
оставив гордость и сомненья не у дел.
И с ночи до утра, и с самого утра до поздней ночи
под властью только им известного полёта
среди превратностей судьбы, где смысла нить короче
услышать, вдруг, вопрос: а кто ты?
В смешном сплетении чужых домов и тёмных улиц,
своею темнотой пугающих случайных пешеходов,
где мы могли, но почему-то второпях не оглянулись,
друг другу глядя в карие глаза....