А ты другой при тех, кто ближе.
Без пудры, парика и маски,
Без надоевшей глупой сказки,
Без мыслей о чужом Париже.

Ты тих и добр. Не стыдишься
Заплакать вдруг, уткнув в колени
Уставший лоб, стучаться в стены,
Когда расстроен. Удивишься,

Что тут тебя таким полюбят.
Оправившись, наденешь шляпу.
Прикажешь мне забыть, как плакал,
Забыть, как слёзы сердце губят.

Уйдешь. И нет тебя. Как раньше.
Кричишь там громко и сурово.
Наверно, жив и зол. И снова
Глотать стаканы сладкой фальши,

Что заставляют сомневаться
Вопросом: нужен ли, не нужен?
С утра до вечера загружен.
Любить такого попытаться –

Не так уж сложно. Если знаешь,
Что он придёт и смоет пудру,
Что он уже довольно мудрый.
Но вдруг морщины замечаешь

И седину. Немного горько,
Что мало сделано для счастья.
И голос крошится на части,
На апельсиновые дольки:

"Возьми, и не грусти напрасно.
Я вытерплю, я буду сильной.
Ты самый умный и красивый".
Но знаю: продолжать опасно.

И те минуты, что ты рядом,
Я возмещу тебе годами.
Мы сможем всё, мы сможем сами!
Нам только верить в это надо...