Лежал на холодной изогнутой сетке
Маленький зайка в кованой клетке.
С ним тётка базарная рядом стояла
И каждому зайку купить предлагала.

Зажа́лась душа от зайки в неволе,
От полного взгляда горя и боли.
Недавно был с мамой и сёстрами зайка,
Но водку любила плохая хозяйка.

Коварно по клетке зайчат раскидала
И маму у заек за шкирку забра́ла.
В глазах прочиталось, как зайки рыдали,
Пока перочи́ной их мать добивали.

Вкусив алкоголь, шашлыка и лисичек,
Пьянь принялась за дрожащих сестричек.
Зайки метались по ящику-клетке.
Тщетно, их шкурки повисли на сетке.

Остался последний, наш убега́йка,
Загнанный в угол, маленький зайка.
Схватить потянулась большая рука,
Но зайка подпрыгнул к лицу мужика.

Пьяница ойкнул, склонясь отступился,
Не удержался, и в угли свалился.
"Вспыхнул Петрович! Вот тебе на!
В зайца вселился сам Сатана!"

Пьянь суеверна, глупа́ и убога
И чёрта боится больше, чем Бога.
Чтоб в ад не попасть и денег поднять,
Несчастного зайца решили продать.

"На шкурку, гуляшь - его покупайте!
Или на завтрак собачке отдайте!"
Я подошёл, и сотку ей дал,
Простынью зайку укутав, забрал.

Принёс малыша измождённого в дом.
Теперь он играет с пушистым котом.
Подрос и окреп домашний наш зайка,
Сестрёнка моя - у зайки хозяйка.

Пусть знает мала́я историю зайки,
Ей всю я поведал её без утайки.
Чтоб жизни ценила, а не доходы
И выросла лучше, чем эти уроды.