Северное сияние, преломленное водой,
Отражает глаз селедки, как галограмму,
На стакан, с дурнопахнущей бедой,
Которую пьет моя мама.

Я играю в войну, я последний солдат,
Автомат мой из ручки от швабры.
Голова от селедки венчает салат
Перламутром очерчены жабры.

Телевизор салфеткой закрыт целый день,
Зеркала занавесила простынь.
Рис с изюмом, зачем-то, назвали кутьей.
Папе вечно теперь тридцать высемь.