свобода, бессмертие, пустота.
сколько не щурься,
сквозь ледяную кромку воздуха,
не увидишь бога отца,
сына и голубя духа,
парящего над дымом крематория.

главный тренд осени – qr коды, кофе на вынос, жухлая листва, хипстерские шапки,
игра в тетрис на кладбище.
эмоциональная депривация, как норма похолодания до низких температур.

древнеегипетский сленг вещает, что
треугольник самая устойчивая фигура.
в пустыне пирамида, создатель гробницы
и глаз Гора сплелись в одно.
любовь это кольцо

Ах, мой милый Кьеркегор!
и ты не сможешь его снять,
даже если захочешь.
Ах, мой милый Кьеркегор!
насквозь пробитый, как решето,
привык творить, терять и воссоздавать миры,
увы и ах, не ранит ничто.
Ах, мой милый Кьеркегор!
внутренняя постирония
возвышается в чине до мета,
метаирония, в метареальности метамодерна.
Alles ist hin!
Jeder Tag war ein Fest,
Und was jetzt? Pest, die Pest!
Nur ein gro; Leichenfest,
Das ist der Rest

челлендж прожить одну неделю, как последнюю, а потом, прыжок с моста?
иллюзия волчка, пока карусель крутится,
так ярко играет музыка,
что громко цветёт последняя ромашка.

а потом ты поймёшь, что сам себе был крёстным отцом, Братом 3, сфинксом, отшельником таро и мудрецом, гетерой, торговцем рыбой, воином со световым мечом, ребенком наивным и палачём, магистром с книгой Екклесиаста.

наутро начинаем игру в салки с чистого листа, главное, не сепяти, отталкивайся четырьмя лапами, прыгай выше и лети. признавай свои эмоции и права, уважай потребности, сгорай дотла, пока не развеешься пеплом феникса.

жизнь, как метафора глубоководного погружения, только наоборот.
сквозь толщу воды, магнитом манит Свет пустоты, если проёб, то нового перерождения/чувак в скафандре
укажет путь наверх/

обнуление, без задержки,
без сопротивления. сигнатурная клетка,
поток проходящей энергии.
единственный вид созидания во Вселенной плоть от плоти моей –

любовь ко всему целому.
включающему все части времени,
пространства и материи,
с мига Большого взрыва,
без зацепок за эго и воплощение.

Ах, мой милый Августин!
дорожка на щеке чертит след ножом,
«она такая неизведанная,
эта Land of tears...» падаем вдвоём,
всё глубже и глубже в сон.