ВКонтакте: https://vk.com/blues_time_diez

На площади, у церкви нищий
стоял, взирая на толпу
по-детски светлыми,
наивными глазами.
почти старик,
в дырявеньком тулупе,
с линялой шапкой
старой, меховой,
в руках,
он, близоруко щурясь,
заглядывал в нее, когда прохожий
какой-нибудь кидал туда пятак.

Как памятник мирскому всепрощенью
за трусость,
к ближнему бесстрастье,
он не просил у люда подаянья,
напротив, с доброю улыбкой
молчанием как-будто говорил:
сочувствие от жалости отлично
хотя бы тем, что первое
не клянчат,
как клянчит хлеб дворовая собака,
виляя льстиво куценьким хвостом,
и, получив заветную подачку,
не мается от приступов стыда.

Холодной осенью,
бесснежной, полинявшей,
Что видел ты, незримый человек,
в толпе незрячих сердцем?
И, неужто,
просил за нашу грешную душонку,
не стоящую даже пятака,
лежащего в твоей облезлой шапке,
прощения у Бога, зная даже
бесчеловечность человеческой натуры?

О, грязный город,
злой и равнодушный!
Все нищенство твое заключено,
не в этом человека, а в жильцах
твоих благоустроенных квартир,
погрязших в блуде, лжи, лишенных
наследственно зачатков состраданья.
И от того комично так звучит
негодованьем вскормленная фраза:
o tempora, o mores, Господа!

3.06.2014г.