Пыль у простилающих дорог.
Шумом импульсирует пространство
До моих тревожных самых ног,
Доводя до тиков постоянством.

А в моей душе одни просторы:
Тёмно-синий одинокий лес,
А за ней белеют неба горы;
Над главой листвится вширь навес.

И сводя с ума, давя тоскою,
Царствует окаменелый мир.
Шумом пробирает дух волною,
Давят стены замкнутых квартир.

Мне б напиться мертвенным покоем,
И исчезнуть в ясной синеве
Глаз небесных, и в солёном море
Кануть тенью в вечной глубине.

А машины тащат эту грязь,
Призрачно вибрируя пространство:
Стены, камни, — как мне их понять?!
Всюду притаилось окаянство…

И потом, когда с ума сойду,
Когда стены, наконец, раздавят
Моё тело, в собственном бреду
Утоплюсь, оставив смех и память.

К чёрту эти мысли и слова,
Коль за ними нет каких поступков.
Успокойся, бренна голова,
И не делай моё тело хрупким.

Всё исчезнет, шум и суета
Растворятся в сладостном покое.
И когда накроет темнота,
Перестану всюду быть изгоем.