Твоё осталось у меня лишь самомнение
корявых слов вдоль линии рассвета,
да и, пожалуй, тел тугих объединение,
хотя от этого  ни смысла, ни ответа,
как ночь измерить шириною простыней
с той правой стороны, где только запах
твоих духов остался, их теперь милей
нет ничего, но долгой чередою страхов
сквозь одиночество высоких потолков
смотрю всю ночь, как на пустой экран,
на мирных жителей волшебных городов
и на отсутствие у них сердечных ран.
Слепа любовь, когда все поцелуи мимо
и слишком мимоходом, молча в ряд
внутри построились упрёки все картинно,
что ж, эти двое точно мира не хотят.
Хочу терпения, но вовсе не из веры
в твои желания и снова новую любовь,
у каждой веры есть критичность  меры
в количестве терпения, но эта твоя ложь,
и невозможность десять снов подряд
тебя искать под фонарём уже последним
и наблюдать, как звёзды нам одним горят,
но ты не видишь, как я тут в смятеньи.