В мой теплый бревенчатый домик через морозное стекло любопытно тянула свои лучи луна. Я лежал на кровати и задумчиво разглядывал круглый сияющий диск. Яркий свет луны свинцово пригвождал мою скудную обстановку, вырисовывая неясные контуры моей одежды, висящей на стене, охотничьего ружья и календаря с почти оторванными листками. Я уже здесь почти год, в этом десяти домном поселке под самым носом у полярных медведей. Зимой сюда никто не приходит, разве иногда медведи. Поэтому я часто лежу вот так и смотрю на луну, потому что зимой не бывает солнца и потому что смотреть здесь не на кого. Медленно и вечно струится тяжелый свет.
Я вспомнил, что вчера видел Таню. Она быстра как молодой олень и глаза у нее черные, как спелая шикша, а кожа у нее белая и этим она не похожа на своих родителей, а когда она смущается, то на ее щеках блуждает розовый румянец. Вчера она улыбнулась мне так, когда солнце не надолго, своим мутным просветом взглянуло на меня и ее, одетую в расшитую пуховую кухлянку.
-Эттак, Таня!- воскликнул я на языке, чем то похожим на чукотский.
-У-у, Юрэ-Ответила она. Я подошел и взял ее тонкую руку.
-Разве тебе не холодно?- она отвернулась и потянула руку из моих ладоней.
-Нет-долетело до меня - мне тепло.
-А ,почему ты тут одна?-колокольчиком далеких оленьих упряжек зазвучал ее смех.
-И-и!, ты еще спрашиваешь, Юрэ-она вырвала руку и побежала в тундру, к солнцу, где оно садилось переливаясь красным, голубым светом в мягком снегу.
Таня, Таня, куда ты скоро будет темно я тебя не найду!- закричал я в след тонкому силуэту.
-Жди луну, Юрэ!-она побежала охватывая руками солнце как бубен, который звенел тишиной над безмолвной ледяной пустыней...
Вот и луна, завтра опять ее встречу светлую и прекрасную.
А когда пришло солнце, вся тундра засверкала, радуясь ему и луна спряталась куда то на долгий полярный день, снега стало меньше, а выветренные ветрами кочки чернели замершим мхом. Тихо грело солнце, медленно просыпались цветки брусники, морошки, вероники, на ветру трепетали веточки карликовых березок, кучко -образный и светло-зеленый ягель торопился впитать в себя бальзам нежного десяти сантиметрового слоя жизни ибо ниже простиралась вечная мерзлота, до сих пор не тронутая ни людьми, ни Создателем.
Однажды появилась Таня. она помогала ставить ярангу и поэтому не заметила меня когда я подошел к упряжке и обнял лохматую шею оленя, ласково поглаживая его шершавые рога.
-О. Юрэ, ты сломаешь шею моему оленю-смеялись сочные, как морошка губы.
Я посмотрел в ее , чернее полярной ночи глаза с отблеском радостного смеха.
-Почему я не видел тебя так долго, где ты была, Таня?
- Там- она протянула руку в другую сторону от моря.
Я посмотрел в ту сторону, где были видны цепи далеких гор.
-Там тебе было хорошо?
-Да, но там было грустно.
-Почему?-вместо ответа она подхватила шкуру оленя и с тихим затаенным смехом понесла ее в ярангу.
А ночью, когда взошло другое солнце я увидел из окна далеко к морю знакомый тонкий силуэт.
Я вышел на крыльцо и побрел к берегу. Таня стояла спиной ко мне и смотрела в размягченную даль синего льда.
Я положил руку ей на плечо, но лицо ее не выражало ни каких чувств, она не делала ни каких движений, что то застыло в ней, можно было подумать, что она не замечает меня.
Я осторожно заглянул в ее глаза, но она их быстро закрыла, тогда я поцеловал ее в упругую, холодную щеку. Так простояли мы до следующего солнца у всего мира на виду потому, что мы были самые высокие в этой суровой, тающей ледяной пустыне. Она молчала, да и не нужны были нам слова, касание ее сердца казалось для меня лучше всех признаний.
-Юрэ, Юрэ-
- Что, Таня?
- Ничего, ничего.
-Таня, ты уходишь?
Она отстранилась и пошла навстречу восходящему солнцу, потом вдруг побежала раскинув руки, охватывая огромный диск, словно бубен, я только подумал, что она убежит опять, как тогда, а может быть и совсем.
Я смотрел вдаль на солнце и не видел ее.
Я закричал светилу:
-Ты растопило мою мечту, солнце, ты хуже луны, ты жжешь, разве у тебя нет других дел?
Но звуки тонули, я не слышал своих слов..
-Ты что говоришь, Юрэ?-
Ах,я.,я думал солнце отнимет тебя у меня
-Нет, Юрэ никто не отнимет меня, потому что здесь нет ни кого, кто мог это сделать-сказала она грустно.
Звонкий свет заливал майскую обнаженную твердь тундры, легкий пьянящий запах прошлогодних ягод носился неуловимым бодрящим эликсиром .
Только сейчас я почувствовал, что пришла пора весны.
Алитет