Благословенна русская земля,
открытая для доброго зерна!
Благословенны руки ее пахарей,
замасленною вытертые паклей!
Благословенно утро человека
у Кустаная

или Челекена,
который вышел рано на заре
и поразился

вспаханной земле,
за эту ночь

его руками поднятой,
но лишь сейчас

во всем величье понятой!
Пахал он ночью.

Были звезды сонны.
О лемех слепо торкались ручьи,
и трактор шел,

и попадали совы,
серебряными делаясь,

в лучи.
Но, землю сталью синею ворочая
в степи неозаренной и немой,
хотел он землю увидать воочию,
но увидать без солнца он не мог.
И вот,

лучами пахоту опробовал,
перевалив за горизонт с трудом,
восходит солнце,

грузное,

огромное,
и за бугром поигрывает гром.
Вот поднимается оно,

вот поднимается,
и с тем, как поднимается оно,
так понимается,

так сладко принимается
все то, что им сейчас озарено!
Степь отливает чернотою бархатной,
счастливая отныне и навек,
и пар идет,

и пьяно пахнет пахотой,
и что-то шепчет пашне человек...