Спят на борту грузовики,
спят

краны.
На палубе танцуют вальс
бахилы,

кеды.
Все на Камчатку едут здесь —
в край

крайний.
Никто не спросит: «Вы куда?» —
лишь:

«Кем вы?»
Вот пожилой мерзлотовед.
Вот

парни —
торговый флот — танцуют лихо:
есть

опыт!
На их рубашках Сингапур,
пляж,

пальмы,
а въелись в кожу рук металл,
соль,

копоть.
От музыки и от воды
плеск,

звоны.
Танцуют музыка и ночь
друг

с другом.
И тихо кружится корабль,
мы,

звезды,
и кружится весь океан
круг

за кругом.
Туманен вальс, туманна ночь,
путь

дымчат.
С зубным врачом танцует
кок

Вася.
И Надя с Мартой из буфета
чуть

дышат —
и очень хочется, как всем,
им

вальса.
Я тоже, тоже человек,
и мне

надо,
что надо всем. Быть одному
мне

мало.
Но не сердитесь на меня
вы,

Надя,
и не сердитесь на меня
вы,

Марта.
Да, я стою, но я танцую!
Я

в роли
довольно странной, правда, я
в ней

часто.
И на плече моем руки
нет

вроде,
и на плече моем рука
есть

чья-то.
Ты далеко, но разве это
так

важно?
Девчата смотрят — улыбнусь
им

бегло.
Стою — и все-таки иду
под плеск

вальса.
С тобой иду! И каждый вальс
твой,

Белла!
С тобой я мало танцевал,
и лишь

выпив,
и получалось-то у нас —
так

слабо.
Но лишь тебя на этот вальс
я
выбрал.
Как горько танцевать с тобой!
Как

сладко!
Курилы за бортом плывут,..
В их складках
снег

вечный.
А там, в Москве,— зеленый парк,
пруд,

лодка.
С тобой катается мой друг,
друг

верный.
Он грустно и красиво врет,
врет

ловко.
Он заикается умело.
Он

молит.
Он так богато врет тебе
и так

бедно!
И ты не знаешь, что вдали,
там,

в море,
с тобой танцую я сейчас
вальс,

Белла.