В трюмо испаряется чашка какао,

Качается тюль, и - прямой
Дорожкою в сад, в бурелом и хаос

К качелям бежит трюмо.

Там сосны враскачку воздух саднят

Смолой; там по маете
Очки по траве растерял палисадник,

Там книгу читает Тень.

И к заднему плану, во мрак, за калитку

В степь, в запах сонных лекарств
Струится дорожкой, в сучках и в улитках

Мерцающий жаркий кварц.

Огромный сад тормошится в зале

В трюмо - и не бьет стекла!
Казалось бы, всё коллодий залил,

С комода до шума в стволах.

Зеркальная всё б, казалось, нахлынь

Непотным льдом облила,
Чтоб сук не горчил и сирень не пахла,-

Гипноза залить не могла.

Несметный мир семенит в месмеризме,

И только ветру связать,
Что ломится в жизнь и ломается в призме,

И радо играть в слезах.

Души не взорвать, как селитрой залежь,

Не вырыть, как заступом клад.
Огромный сад тормошится в зале

В трюмо - и не бьет стекла.

И вот, в гипнотической этой отчизне

Ничем мне очей не задуть.
Так после дождя проползают слизни

Глазами статуй в саду.

Шуршит вода по ушам, и, чирикнув,

На цыпочках скачет чиж.
Ты можешь им выпачкать губы черникой,

Их шалостью не опоишь.

Огромный сад тормошится в зале,

Подносит к трюмо кулак,
Бежит на качели, ловит, салит,

Трясет - и не бьет стекла!